Метров через двести дорога расширялась вправо асфальтированной площадкой, дальше начинался небольшой парк с пешеходной дорожкой. Остановились почти под запрещающим знаком.
— Ну и где обещанные девчонки?
— Глянь вправо, вон на углу дома, видишь?
Анатолий глянул, и впрямь, за неширокой полосой земли, реденько утыканной квелыми деревцами, начинались жилые дома, в просвете меж двумя пятиэтажками виднелась пестрая женская кучка.
Иван выпрастывал уже себя из машины.
— Вместе пойдем?
— Ну а как же, надо самому выбрать.
Их приближение замечено, от кучки отделилась плотная грудастая девица, быстро пошла навстречу.
Под нескромно короткой черной кожаной юбкой показывающе переступали мощные, но красивых очертаний ноги.
— Чево ищем, мужики?
Толя сразу взял на себя роль переговорщика.
— Не чево, а каво и, наверно, тебя.
Красивые ноги подцокали каблучками ближе, ярчайшего покраса полные губы легким раздвигом омиловидили крупные детали лица.
— Понравилась?
— Вполне.
— Так поехали.
— Чё, прям сразу, мы хотели и других посмотреть?
— Чё там смотреть, мышки-замухрышки.
— Не, ну моему товарищу тоже надо кого-нибудь.
— Я вообще-то и одна бы с вами управилась, но если охота, пусть смотрит.
Анатолий про себя отметил, что Иван немного оробел, даже глаза вниз старается опустить.
— Тебя как звать?
— Виолетта.
— Однако, имечко. Родное?
— Да как тебе сказать? Зови так, а тебя?
— Толя, пойдем смотрины устраивать.
Виолетта довольно точно описала своих товарок, незаметненькие, серенькие мышки-норушки, хотя все молоденькие, едва ли кому из троих перевалило за четверть века.
Анатолию тоже непривычна роль покупателя, и он прячет душевную неують за иронию.
— Сцена из исторического фильма – покупка рабыни для телесных утех.
Виолетте не по нраву сказанное, брови прихмурились, лицо ожестенело.
— Толя, за языком следи, мы девушки свободные, продаемся по собственной воле, можем и послать куда подальше.
— Шучу, Виолетта, шучу. Иван, выбирай свободную девушку.
