Всуществующем виде Россия исчерпала потенциал Удерживающего человечество от самоистребления.
Веками она защищала и всю Европу, и отдельные страны от хищных соседей, выдерживала натиск «двунадесяти языков», в самой первейшей Мировой против неё, скромно названной Крымской, ломала оскаленные клыки мощнейших европейских держав, мировых империй, её ненавидели и любили, её боялись и боготворили, без её ведома ни одна пушчонка в Европе десятками лет не смела пальнуть даже с испугу.
Не надорвалась Рассеюшка, внутренние противоречия, катализированные войной, закономерно и неотвратимо подвели её к моменту гибели и возрождения, через кровь и страдания, через муки и отчаянье миллионов к очищению. Если война была неизбежна, то революция абсолютно неизбежна.
Крепостничество, безусловно, сыграло положительную роль в русской истории, но уйти должно было много раньше и полнее, не полумерами, не полуделами.
Баре не хотели слезать с народного загорбка чуть не до самого двадцатого столетия. Оттого и отрыгнулась им боль поколений поротых задниц кровью вспоротых косами животов, Салтычиха аукнулась верёвкой на помещичьей шее.
Расцветший после Реформы частно — собственнический капитализм необузданно наживался на войне. Солдаты в окопах тухлятину ели, а в ресторанах Петрограда ожиревшие на военных поставках заводчики и купцы чёрной икрой лакеям морды мазали.
Члены императорской фамилии сколачивали неправедные состояния, а Глава дома и Глава всея России лишь отечески журил лихоимцев.
Неподнимаемым грузом легла на Николая Романова кровь Ленского расстрела, кровь Кровавого воскресения, бездарно пролитая кровь русских солдатушек на сопках Маньчжурии и в Карпатах.
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу.
Твою погибель, смерть детей.
С Жестокой радостию вижу.
∗ ∗ ∗ ∗ ∗
Читают на твоём челе.
Печать проклятия народы.
Ты ужас мира, стыд природы.
Упрёк ты Богу не земле.
∗ ∗ ∗ ∗ ∗
Питомцы ветреной Судьбы.
Тираны мира! Трепещите!
А вы мужайтесь и внемлите.
Восстаньте, падшие рабы.
Не о последнем императоре сказал Поэт. О династии. Приговор. Горе Самодержцу, когда он становится обузой, для всех, когда отречения ждёт вся страна.
Никто, никто из присягавших даже не вознамерился спасти отрекшегося Государя, хотя возможностей было много. Смертию своей и своих детей он искупил толику грехов своих и грехов предков. И только. Не искупает кровь семейства Романовых безбрежного моря крови народной. И не быть никогда Николаю Александровичу в народной памяти святым. На прозвище «Кровавый» тянет человек, описывающий в дневнике, подробно и со вкусом, отстрел ворон в Царском Селе, до святого не дотягивает.
Для чего понадобилось РПЦ причислять Николая к святым, объявлять новомучеником в правление Бориса, пустившего крови народной разве чуть поменьше?
