- Погоди.
Он подхватил сына, посадил на левую руку, тот прижался к отцовской щеке, ручонкой крепко обхватил за шею, молитвен- но-жаркие слова кромсали сердце.
- Папочка, ну возьми меня с собой, я буду тебя всегда слу- шаться и буду помогать тебе. Мы же с тобой так мало были. Мне плохо будет без тебя.
У щеки разразились рыдания. Роман катал желваки по ску- лам, кусал губу, глотал и никак не мог проглотить ком в горле
- надо было самому удержаться от слёз. Он совладал с собой, повернул голову Глеба к себе, поцеловал в мокрые глаза.
- Сынуля, ну перестань, ты ж у меня мужик, будущий сол- дат. Ты остаёшься за старшего, должен теперь маме помогать во всём. А я через месяц приеду, и мы с тобой сразу поедем на рыбалку, с ночёвкой. Ух и натаскаем хариусов. Договорились?
Отчаянье очень нелегко покидало детские глаза, но его изго- няли, и оно нехотя уходило, и вот уже ока души остро, как брил- лианты чистейшей воды, заблестели сквозь слёзную пелену.
- Здоровенных?
- Само собой!
- Гражданин, пройдите в вагон, поезд отправляется.
- Всё, сына, пора. – Он поставил Глеба, обнял Полину, ткнулся губами в её жесткосжатые.
- Через месяц с небольшим приеду.
Кивнула головой спокойно, она уже отдалялась от него. Проводница заметила, закрывая на ключ вагон.
- Он вас как на войну провожал. Настя откликнулась из-за его спины.
- А мы на войну и едем.
Взгляд у обернувшейся проводницы тягучий и скорбный, как у русских женщин в сорок первом году.
* * *
Роман всё стоял у вагонной двери.
«Так, вроде все сделал, што нужно было».
Карточку банкомата он оставил Глебу, записал ему шифр, денег им должно хватить, себе он снял на пропитание и обрат- ную дорогу двадцать тысяч, немного, но надо думать о семье. Галине позвонил, просил помочь, если в том будет надобность, Полине и Глебу.
Пришлось ей сказать, куда он едет. Галя кричала в трубку.
– Рома, братишка ты мой ненаглядный! Я буду молиться за тебя. Будь спокоен, Ромочка, я всё сделаю, только возвращайся живым.
Насколько он знал, Галина в Бога не верила.
«Вот Толяну забыл позвонить».
И тут же звонок, будто его мысли услышали.
- Ромка, дружище, привет!
- Привет, Толь!
- Слушай, Ром, ты уже в отпуске?
- Да.
- Тогда у меня есть предложение. Собирай свое семейство, садись на свою «четверку» и дуй ко мне. Гарантирую, Ром, от- дохнете прекрасно. Ну как тебе моё предложение?
- Замечательное, и я бы с радостью так сделал. Толя перебил.
- Погоди, Ромка, только не отговаривайся делами. Мы вам уже и комнату приготовили, так што никаких возражений не принимаю.
Голос Анатолия напирал, настаивал, в нём
