— Губернатор сказал, что кризис кончился.
— Кто? Губернатор? А какой губернии? У нас в стране нет губерний, есть области и республики. Губерния – это вся Западная Сибирь. Сказать «Губернатор области» — это равноценно будет, если сказать «полковник, командир стрелковой роты».
— Дима Васильич, вы всё уводите в литературу или политику.
— И философию. Возможно, но я пытаюсь зрить в корешок. А ты там случаем не обмолвился, что был на учёте в дурдоме?
— Чё, я дурак, што-ли. И, потом, я сейчас не на учёте благодаря вашей характеристике. И без пенсии тоже.
— Опять эту бодягу заводишь. Был бы с пенсией, но без работы, сократили бы тебя.
Поехали — ка на речку, развеемся.
— Не-а, я плавать не умею.
— Да, от тебя ни львиного рыку, ни бычьего мыку, ни украсть, ни покараулить, даже плавать не научился, только жрать хорошо умеешь. Вспомнил, ты в отпуск-то ушёл по подлому.
— Почему это?
— Торты не взял за отпуск, так что выйдешь на работу и будь любезен, проставься.
— У меня денег не будет.
— А мы подождём, когда заработаешь и получишь.
— А вы почему никуда не поехали?
— Денежков у меня тоже нема, я в банк отдал все отпускные и получку, у меня финансов только до Томи съездить на автобусе.
Наше правительство весь народ, как мух на липучку, заманило в сладкую ловушку потребительских кредитов, а потом катком кризиса глубже вдавило в кабалу к банкирам. Я тоже хапнул ссуду, сейчас сижу, курю. Может, поедешь всё же со мной, скучно одному.
— Нет, домой поеду.
Время за полдень скатилось, Роберт отбыл восвояси, Дмитрий поехал на реку.
∗ ∗ ∗ ∗ ∗
Холодновата водичка, но тем приятнее остужала распаренную автобусной духотой кожу, стоило только перетерпеть озноб быстрого погружения и рвануться из нырка в рассекание рябоватой от ветерка водной поверхности. Сплавал почти до середины, возвращался неторопко, наслаждаясь и солнцем, и водой, и своим ещё ловким, послушным телом.
На берегу лёг на расстеленное покрывальце, закурил, смотрел вдаль на реку вверх по течению.
Народу у реки всего-то пятёрка мальчишек поодаль, у бетонной плиты и парочка из дебелой молодухи и сухотелого парня в семейных трусах.
Далеко-далеко берега растворялись в городской дымке, река уже виделась предсонным глазам неохватно разлившейся вширь и у самого горизонта небо вдруг потекло в реку, а река понесла в своих водах к Оби, а потом к океану сокрытые облака и звёзды, и Луну. Вот сейчас плеснёт волна, поднимет его и тоже понесёт в океан. Волна плеснула, потом пала темнота, он покойно лежит на тепло светящемся блюде луны, светлячки звёзд играют вокруг, помаргивая и помигивая.
∗ ∗ ∗ ∗ ∗
— Мущщина, сигареткой не угостите ли бедную девушку.
Поколыхивающаяся белыми разводами по красному завеса, заполненная просочившимся солнцем, рядом стройные женские ножки в шлёпанцах, выше они соединяются в синие трусики.
